Сознание постепенно меркло и Стинолин оставалась один на один с демонами в своей голове. Они рвали и тянули её жилы в разные стороны, заставляя вздрагивать и корчиться от приступов боли. Боль накатывала волнами, тело, только привыкнув к страданиям, на несколько мгновений расслаблялось, позволяя ощутить облегчение, затем удавка обхватывала её живот с новой силой, увлекая за собой в глубину мук. Но что есть физическая боль для дроу, для жрицы Ллос, прошедшей испытания в пещерах? Казалось, что жизнь в Мензоберранзане должна была подготовить её к любым ситуациям, но сейчас всё ощущалось иначе. Не было шанса ускользнуть, применить одну из её бесчисленных уловок, или привлечь кого-нибудь на помощь.
Волны боли неустанно обманывали её ожидания на прекращение пытки, будто ища лазейку в броне её темного сознания они обвивались змеями вокруг торса жрицы. Её мышцы жили своей собственной жизнью, они то вытягивали её тело, то сжимались с такой силой, что её конечности казались сделанными из стали. «Lloth, belbau dro ussta khel, to elgg ukt elamshin’s ogglinen» («Госпожа, дай жизнь телу моему, дабы убивать воли твоей врагов»/прим. переводчика) - взмолилась девушка изо всех сил.
Вдруг нестерпимо яркий луч света появился на её смеженных веках, Стинолин застонала и завозилась на постели, пытаясь вновь укрыться в знакомой тьме и не желая выходить на свет, где останутся без прикрытия все её страдания. Тьма растворяла, размывала и как бы сглаживала все острые углы конструкции её души. Свет же наоборот безжалостно показывал все несовершенства креплений её истин.
Девушке всё не удавалось переместиться, тело не подчинялось, все движения были хаотичны и не связаны с её желаниями. Воля дроу и упорство жить заставляли её терпеть и твердить себе, что приступ не может быть бесконечным. Она никак не могла сосредоточиться на своей молитве, знакомые слова ускользали от неё и не складывались в привычные воззвания. Зубы эльфийки всё крепче сжимались и скоро ей казалось, что они вонзятся своими корнями ей в череп. Глаза девушки стали наполняться слезами в попытках скрыться за пеленой от нестерпимо яркого луча.
Но тут голова Стинолин сильно закружилась, виски сдавило, во рту появился кислый вкус, который быстро расползался от желваков к языку, а дальше в самое горло. Девушка резко дернулась и её вытошнило. Несколько сильных спазмов переместили тело жрицы, тем самым укрыв от навязчивого луча солнца, и она вновь окунулась во тьму, лишившись сознания.
***
Петро какое-то время ещё ехал в повозке, вертя в руках странную карточку. В его голове постепенно укладывались впечатления от произошедшей встречи. Затем он спрятал её за пазуху и будто решившись на что-то и боясь передумать, быстро встал и выпрыгнул из повозки на ходу. И действительно, на залитую полуденным солнцем землю приземлился уже другой человек, в его глазах не было ни тени сомнений, осанка была прямая, а походка ровная. Воин не спеша двинулся к цели своего путешествия, он обошел всех купцов, чья репутация позволяла сбыть краденное, и со смаком поторговался с каждым из них. В результате его карманы наполнились приятной тяжестью монет, существенно отсрочив необходимость новых вылазок, ведь если всё пойдёт по плану, то нужно будет затаиться на долгое время, а то и вовсе сменить локацию. Он закупил необходимые припасы и даже присмотрел изящный серебряный браслет для своей напарницы. Быть может, такая замена того ожерелья её устроит, и она будет разливать чуть меньше яда вокруг себя.
Воин какое-то время побродил по городу, собирая слухи, проверил доски объявлений, посетил баню и трактир, где вкусно откушал и ненадолго поднялся наверх с самой сговорчивой дамой. Дела были сделаны и стоило возвращаться в пещеру, чтобы подготовиться к последней охоте. Жизнь праздного гражданина пока для него могла быть лишь временной маской. Стоило еще поработать для того, чтобы потом отойти на покой. Благо, с дроу его промысел стал вдвое удачнее, да и особой платы она за это не требовала. Ему даже иногда приходило в голову, что ей было бы достаточно лишь компании Петро. Но он сразу же отказывался от этой мысли, памятуя как она реагирует на любые его шутки на тему их близости. Однако вопрос о том почему дроу путешествует с ним не давал ему покоя, заставляя зудеть его рыжую бороду.
Петро без труда нашел повозку на обратный путь, на этот раз ему следовало сойти пораньше, поэтому он сразу устроился поближе к выходу. Мужчина понимал, что человек с набитыми карманами, да без охраны будет интересен людям его сферы деятельности, а эта небольшая уловка позволит несколько запутать следы на случай, если за ним кто-то следит. Поездка прошла без особых событий: попутчики в большинстве своем спали, а беседы остальных были скучны и лишены информации. По всей видимости большой город отнял много сил у деревенских жителей.
Сойдя с повозки, Петро некоторое время прошел за ней пешком, следя за обстановкой и контролируя, чтобы никто за ним не увязался, затем воин начал постепенно углубляться в лес и двигаться в сторону убежища. Вечернее солнце делало мир таким прекрасным, будто он находится в картине какого-то искусного художника. Мягким розовым светом были залиты верхушки деревьев, ветер мерно шелестел листьями, а животные и птицы завершали свои дела и слетались в гнезда, с удовольствием обмениваясь новостями о прошедшем дне. Однако этот спокойный вид природы угнетал Петро, вступая в конфликт с его внутренним миром. Воин давно обозначил себе цель и договорился с самим собой, что пойдёт ради неё на всё, не жалея себя и кого бы то ни было, но почему-то сейчас ему казалось, что он не учитывает каких-то обстоятельств. Их союз со жрицей был настолько необычен и редок, что не стоило обменивать его на хлипкую надежду.
Вдруг взгляд Петро натолкнулся на явные следы от обуви, он мигом напрягся и достал меч. Странно, дроу никогда не позволяла себе передвигаться открыто, а это значит, что у них гости.
Воин начал по дуге приближаться к лагерю, разыскивая новые отпечатки, но вокруг ничего не было, кроме того, что он уже заметил. Это был один человек и направлялся он прямиком к убежищу. Сомнений не было, кто-то обнаружил их, и нужно было спешить. Увидев, что их импровизированная дверь, лежит на траве, а вход в пещеру ничем не прикрыт, мужчина несколько раз сильно нажал на глаза, чтобы смягчить переход со света во тьму, и ворвался внутрь, намереваясь разрубить первого кто ему встретится на пути.
Но тихий стон эльфийки заставил его выронить оружие и броситься к маленькой чёрной тени, лежащей на его постели. Неужели её ранили? Он принялся аккуратно ощупывать её, разыскивая раны или увечья, но доспех был цел, а осмотреть живот она не давала, всё время скручиваясь словно змея.
- Стинолин, кошечка, что случилось? – он взял в ладони её лицо и обратил его к свету, пытаясь встретиться с ней глазами. Веки дроу были крепко смежены, лицо покрыто испариной, а изо рта текла струйка желчи. От увиденного его сердце сжалось, он не верил, что жрица Ллос может выглядеть так беспомощно. В попытке снова осмотреть её торс, он аккуратно повернул её на бок и попытался разнять руки, крепко сцепленные на животе. Одна из кистей выглядела сильно опухшей, он отодвинул пластины доспеха, чтобы рассмотреть её повнимательней: на запястье чернела большая гематома, а под ногтями виднелись ярко желтые следы от какой-то пыльцы.
- Не может быть! – Петро вслух запротестовал своим мыслям и принялся оглядывать лежанку и пол вокруг неё в поисках цветов. И действительно под его сапогами и вокруг лапника лежало множество фиолетовых бутонов, воин постарался быстро собрать уцелевшие из них и бросил их в плошку. Ему следовало принять решение, эти цветы могли быть и ядом, который оставил убийца, и противоядием, которое могла собрать дроу в борьбе за жизнь.
- Черт! Я ничего в этом не смыслю – мужчина опустился на колени и запустил руки в волосы, лихорадочно соображая. Очевидно, что с цветами он не сможет разобраться без посторонней помощи. Клирик из него был неумелый, он привык наскоро обматывать свои раны тряпьем и тащиться к лекарю, после чего сознание как правило покидало его, посему он ни разу не был свидетелем того, как именно происходило лечение. «Мари! Верно!» - Петро со всей силы ударил себя по лбу. Он должен привести знахарку, нужно лишь чтобы Стинолин дотерпела до её прихода. Он вновь принялся ощупывать лоб девушки и заглядывать в глаза, гадая насколько всё плохо и не приведёт ли он помощь, когда будет уже совсем поздно. Очередной спазм выдернул эльфийку из его рук и её тело затряслось в конвульсиях.
- Девочка, ты нужна мне. Не бросай меня сейчас! – взмолился Петро и начал спешно выкидывать всё из сумки в поисках эликсира, наконец заветная бутылочка с красным содержимым сверкнула в его руке, и он не без борьбы начал вливать его в рот жрицы, с трудом разжимая её зубы.
Первые глотки были сразу же выплюнуты, организм дроу отказывался принимать лекарство, но постепенно воину удалось напоить её зельем. Паузы между спазмами почти сразу начали увеличиваться, а тело Стинолин обмякать. Петро ещё некоторое время сидел рядом и гладил эльфийку по голове, стараясь облегчить её страдания. Он прекрасно понимал, что напиток не вылечит её от яда, но поможет ей продержаться какое-то время пока он ведёт помощь. Лицо девушки разглаживалось, становясь по детски чистым, будто обнажая совершенно другую личность, которая всё это время была скрыта под маской воинственной жрицы. Петро с трудом заставил себя оторваться от этого странного зрелища, аккуратно высвободил руки из её волос, достал второй эликсир из сумки и оставил рядом с лежанкой, на случай если дроу всё-таки придёт в себя. Воин, подобрал меч, вышел на улицу, аккуратно приладил ширму, закрывающую вход в пещеру, и углубился в лес, где вечерние сумерки поглотили его силуэт.
Картинка просто ВАУ 😍 Очень вкусно написано!! Петро молодец!! Ждем Мари 🚀
Очень понравились главы, словно сериал смотрю) Что же дальше? * усевшись поудобнее, раскурил ароматную трубку и подпёр скулу кулаком, готовясь внимать новому повествованию*